Солнце днем прозрачное, льдистое и очень светлое, хлопает крыльями ветер, неся поземку, и позолочены макушки деревьев. Смерзаются ресницы, иней серебрит темно-рыжие пряди, так из рыжей лисицы получается лиса серебристая, зимняя (где-то смеется лисий бог, ему-то зима нипочем, сам себе жаркое пламя, свернется клубком - и вот уже живой костер на снегу, из-под снега прорастают травы и распускаются не в срок цветы).
Зимние лисы не умеют шаманить, приманивая солнце, и тепло придет не раньше весны.
В речной долине, молочно-туманной, нарядной, бело-кружевной, бродят снежные медведи и львы, вечерами танцуют на речном льду снежные журавли, распуская крылья, чтоб закатные лучи выкрасили их в розовый, как перо розовых чаек.
Замерзшие ранетки, оставшиеся на ветвях, на вкус - ледяное ранеточное варенье, кисло-сладкое, восхитительное, самое лучшее в мире - пища для сказочных созданий, зимних лохматых сероглазых троллят, живущих в пушистых сугробах.
Мохнатый от инея бурьян, выглядывая из сугробов, машет серебристыми лапками, звенят нежданно проклюнувшиеся из снега осенние цветы - заключенное в лед рыжее пламя; заиндевевшая береза плетет серебряную сеть, вплетает в нее лоскутки бирюзового неба, ночами в эти сети ловятся доверчивые большеглазые сны. Из отпечатков на снегу рождаются снежные ангелы - если приглядеться, у снежных шапок на фонарях - крылья; крохотные ангелы звенят свиристелями, они не умеют говорить по-человечьи, слушают людские сны, ловят в ладошки рыжий фонарный свет, отпускают уже зимними светлячками - с одним таким ни за что не потеряешь в стылой темноте дорогу домой.
Снег очень белый, светится чистотой и таинственно мерцает в синих сумерках, и, кажется, знает какие-то тайны - вот бы услыхать! Всюду вырастают снежные гряды, крепостные валы и замки; в крепостном валу хочется прорыть хоббичью норку, притащить фонарик, чтоб снег стал теплым и золотистым - и остаться там жить.
Зима бесконечна, еще немного - и у каждого, кто глотнул морозного воздуха и попробовал ледяных волшебных яблочек-ранеток, заострятся уши, просинью зальет глаза, иней высеребрит волосы, и воплотятся вечно юные зимние ши с сотканными из снега и стылого ветра крыльями за спиной. Их сиды - громадные снежные башни-стены-города, они бродят долгими зимними ночами, напоенными снежной тишиной, и танцуют с метелью, и мерещатся за дрожащей дымкой холодов светлым хрустальным днем, живут долго-долго, а устав - превращаются в зимний нежно-пушистый серебряный лес.
Вон там, у золотых шпилей, причалив, уже ждут крылатые снежные корабли.
Льдистое бледное солнце смотрит с высоты.