Два заката
Поднимается туман, и в тумане складывает крылья сонная солнечная птица, тает далекий мост, будто сгрызенный поедателями мостов (это тоже такая нечисть, питающаяся мостами; мосты существуют разом в нескольких мирах - ведь что-то же должно эти миры соединять, потому отсутствие целого куска моста люди не замечают), теряется сперва бакен у противоположного берега, потом растворяется и сам берег. Кричит глухо припозднившийся коршун, живая река тихо дышит, и нет, кроме нее, ничего, лишь смутно угадываются тонкие силуэты вышек - будто странные, тонконогие и высокие звери, водящиеся только в тумане, звери древние, бывшие до людей. Вокруг колышется туман, наш берег кажется миражом, и я - в центре его, песок зыбок под ногами и вот-вот рассыпется, как пески времени.
* * *
Второй закат - солнце медное и золотистое, неземное, вишневое, расплавленное. Оно закатывается за белоснежный мост, окрашивая его и синие облака алым и оранжевым, опускается все ниже, и мир меняется с каждой минутой. На воду притихшей реки ложится алая расплавленная дорожка - почему так много говорится о дорожках лунного света, но не о дорожках из света закатного, умирающего солнца? Дорожка все ближе, почти уже у ног - и так и тянет ступить на нее, как какой-то солнечный эльф, не боясь обжечься о расплавленное червонное золото. Закатные сидхе приходят в наш мир, танцуя по ало-золотым дорожкам света умирающего солнца, открывающего иные пути, являющего невидимое; закатные сидхе играют на флейтах алого дерева тишину. Тишина поет.